Стивен Дональдсон - Презрение Лорда [ Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула]
Он обнаружил, что ноги его окрепли, а порезанная рука почти полностью зажила. Явная боль утихла. Но нервы, тем не менее, не утратили своей чувствительности. Кончиками пальцев ног он мог нащупать ткань носков, ощущал легкие прикосновения ветра пальцами рук. Теперь очевидность этих необъяснимых явлений стала, приводить его в ярость. Они являлись свидетельством здоровья, жизнеспособности, они открывали ту полноту жизни, которая была доступна ему прежде, и обходиться без которой он приучал себя в течение долгих месяцев, проведенных в прозябании; и они, казалось, наводнили его ужасающими подозрениями. Казалось, они отрицали реальность его болезни.
Но это было невозможно. Или то, или другое, думал он с яростью. Но не то и не другое одновременно. Либо я прокаженный, либо нет. Либо Джоан развелась со мной, либо она никогда не существовала. Третьего не дано.
С усилием, заставившим его заскрежетать зубами, Кавинант заставил себя признать, что он — прокаженный, что это все ему снится и что это — непреложный факт.
Смириться с наличием альтернативы он не мог. Если он спал, то, возможно, ему еще удастся сохранить здравый рассудок, выжить и продолжать существовать. Но если Страна была реальна, если она существовала в действительности… ах, тогда сном была долгая мука проказы, и он уже сошел с ума без всякой надежды на выздоровление.
Лучше верить во что угодно, но только не в это. Лучше бороться за нормальный рассудок, что, по крайней мере, он мог сделать, чем поддаться на удочку «здоровья», которое не поддавалось никакому объяснению. Он переваривал эти мысли в течение нескольких часов, пока тащился следом за Этьеран, но каждый новый довод возвращал его назад к той же самой позиции. Тайна его проказы была единственной тайной, с которой он мог смириться, принять ее, как факт. Она определяла его ответ на все остальные правдоподобные вопросы.
Она заставляла его ковылять следом за Этьеран с таким видом, будто он был готов наброситься на нее, лишь только появится повод.
Однако возникшая перед ним дилемма все же была в некотором смысле полезна. Ее непосредственное присутствие и осязаемость воздвигли некое подобие стены между ним и определенными страхами и действиями, пугавшими его прежде. Отдельные воспоминания о насилии и крови не возвращались вновь. И гнев, не подогреваемый стыдом, находился сейчас под его контролем, представляя собой нечто вроде абстрактной субстанции. Он не побуждал Кавинанта восстать против бескомпромиссного главенства Этьеран.
В течение всего этого третьего дня ее прямая, неумолимая фигура все так же выражала молчаливый приказ. Вверх и вниз по склонам, вдоль узких лощин, вокруг непроходимых зарослей она все влекла Кавинанта вперед вопреки желанию его мятущегося разума и сопротивляющейся плоти. Но едва наступил полдень, она внезапно остановилась и огляделась вокруг, словно услышала какой-то далекий испуганный крик. Ее неожиданное волнение озадачило Кавинанта, но прежде, чем он успел спросить ее, в чем дело, она мрачно двинулась дальше.
Чуть позже все повторилось вновь. На этот раз Кавинант заметил, что Этьеран нюхает воздух, словно ветер донес до нее какой-то странно-дьявольский запах. Он тоже принюхался, но ничего не почувствовал.
— В чем дело? — спросил он. — Нас снова преследуют?
Этьеран даже не взглянула на него.
— Если бы здесь был Трелл, — рассеянно произнесла она, — возможно, он бы понял, почему Страна так неспокойна.
И без дальнейших пояснений она вновь поспешно двинулась на север.
В этот вечер они остановились раньше, чем обычно. День подходил к концу, когда Кавинант заметил, что Этьеран ищет какой-то знак в траве и листьях; но при этом она никак не поясняла свои действия, так что Кавинанту ничего больше не оставалось, как смотреть и следовать за ней. Потом вдруг без всякого предупреждения она резко свернула вправо, и они оказались в неглубокой долине между двумя горами. Идти приходилось по самому ее краю, поскольку всю долину покрывали густые заросли кустарника; пройдя несколько сот ярдов, они вышли к широкой густой рощице на северном склоне. Этьеран сначала двигалась вдоль края рощицы, а затем внезапно скрылась в ней.
Со смутным удивлением Кавинант приблизился к тому месту, где она исчезла. Ему удалось разглядеть узкую ленту тропинки, ведущей в глубь рощи. Пришлось то и дело сворачивать в сторону, следуя по этой тропинке, петлявшей среди деревьев… Но, пройдя футов двадцать, он вышел на открытое место, похожее на комнату в гуще леса. Она освещалась лучами, проникавшими сквозь «стены», образованные молодыми деревцами, которые стояли тесными рядами, образуя грубый прямоугольник; легкий ветерок шелестел их листвой. Их переплетенные ветви и листья служили прочной «крышей» для комнаты. Она была достаточно велика, чтобы вместить трех-четырех человек, и вдоль каждой из ее стен были сделаны насыпи из травы, наподобие кроватей. В одном углу стояло большое дерево с дуплом в стволе, в которое были встроены полки, уставленные деревянными и каменными горшками и бутылями. Все вместе выглядело весьма приветливо и уютно.
Пока Кавинант осматривался, Этьеран опустила свой рюкзак на одну из травяных кроватей и коротко сказала:
— Это Веймит.
Но, встретив недоуменный взгляд Кавинанта, вздохнула и добавила:
— Место отдыха путешественников. Здесь найдется еда, питье и постель для каждого, кто идет этой дорогой.
С этими словами она принялась исследовать содержимое «шкафа», и Кавинанту пришлось повременить с другими вопросами в надежде, что позднее она будет более расположена к разговору. Но, наблюдая за тем, как она пополняет запасами свой рюкзак и готовит ужин, он понял, что она, видимо, никогда не будет расположена разговаривать с ним, а он был не в том настроении, чтобы примириться с этим бойкотом. Поэтому, когда с едой было покончено и Этьеран приготовилась к ночлегу, Кавинант сказал со всей мягкостью, на какую был способен:
— Расскажите мне об этом месте поподробнее. Быть может, когда-нибудь мне это пригодится.
Некоторое время она лежала в сгущающихся сумерках молча, все так же не поворачивая к нему лица. Казалось, она набирается мужества, но вот наконец послышался вздох:
— Спрашивайте.
— Много еще мест, подобных этому? — поспешил отозваться Кавинант.
— Да. Их много по всей Стране.
— Откуда? Кто их устраивает?
— Это делается по указанию Лордов. Ревлстон всего один, а люди живут повсюду, поэтому Лорды нашли способ помочь путешественникам, чтобы облегчить людям путь в Ревлстон и в другие места.
— Ну, а кто же обслуживает их? Я вижу, здесь свежая еда.
